Что же есть Собор?

Собор — это способность вмещать. Это самое «вмещать» необходимо понимать трояко.
Во-первых. Вмещать «другого» и «иного». «Другой» обогащает очевидным образом, каждый из нас предъявленные богатства «другого» может незамедлительно взять в своих интересах. «Иной» — раздражает, пугает, в мягком варианте — сильно удивляет. Но он присутствует, и он не растворится, и чтобы с этим справиться нужна рефлексия своих границ и пределов. Нужна работа над собой. — Твой взгляд отскакивает от «иного» и упирается в собственный зрачок, чтобы нырнуть в него и добраться до самого распахнувшегося сердца. — Михаил Дубровский настаивает, что без освоения позиции слуги «другого» не встретить. Слуга должен сохранять достоинство, иначе он ничего и никого не встретит. Высшая форма мастерства служения — это кенозис, и в нем нам есть Кому подражать.
Во-вторых. Вмещать, значит, вмещать особое знание и смыслы Собора. Сколько раз мы слышали: «Голова от этого Собора раскалывается. Слов новых слишком много, их бы переварить, уже не до смыслов…» Собор требует от каждого образования и образованности. Встречи с Сыном как с Логосом, Знанием, Смыслом, а не только как с Агнцем и Спасителем. Сложно? Очень сложно! Что делать? Есть третий вариант прочтения способности «вмещать» — и он должен помочь.
Итак, в-третьих, вмещать, значит, впускать в себя Дух Собора, вслушиваться и вбирать все переливчатые игры Духа Святого, пребывающего с нами на Соборе, и потому выхолить с Собора редким богачем. Поведение на Соборе должно быть таким, чтобы обогатиться максимально.

Что же еще есть Собор?
Собор — это готовность рисковать. Рисковать положением, рисковать опытом, рисковать знанием. Здесь все может быть обнулено. Все на чем строил ранее — может оказаться песком. Все что строил — может оказаться башней из слоновой кости. Все что казалось своевременным — может стать вчерашним днем.
Многие на Соборе могут почувствовать себя обнаженными, немало тех, кто ощутит опустошенность, окажется с расфокусированным вниманием и скачущим давлением. На Соборе придется раздеться: скинуть вросшие в плечи пиджаки и погоны. Ибо Собор — это встреча личностей. Это и есть в чистом виде Эклессия, в которой нет разного чина в связи с тем, что кто-то от «мира», а кто-то от «клира», кто-то пастор, а кто-то епископ, у кого-то многотысячная церковь, а у кого-то в сорок человек. Снять пиджаки, мундиры и эполеты, и вслед за Учителем, хотя бы на время Собора, сказать: «лисицы имеют норы и птицы небесные гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову».

Что же структурно есть Собор?
Пространство пересечения людей, идей, молитв, проектов, программ и сценариев. Пространство многодневное, в котором каждый день «обвязан» коллективной и пронизан личностной молитвой, дни чередуются, обеспечивая групповую соборную динамику. Собор — это сложно структурированное пространство, в котором уживаются и оргдеятельностная игра и игра историческая ролевая, и пророческий поиск и сокрушающая молитва, и проектная работа, и рефлексия, и политика и исповедь. Евангельское движение не боялось и я верю не убоится в будущем масштабно в своих интересах заниматься воцерковлением и интериоризацией современных методов коммуникации и мышления. И все это многообразие во Славу Господню.

Каков был замысел о Соборе? Как возникало и прорабатывалось содержание в череде Соборов?
Напомню историю возникновения содержания до IV Собора.
Мы двигались шаг за шагом:
А. Восстановили принцип «Перманентной Реформации» и направили его на себя. От себя потребовали реформации. Отличили реформацию от революции. Обозначили 2017 год как юбилейный (100-летие русской революции и 500-летие европейской Реформации), к которому нужно подойти не с пустыми руками и не с банальными мыслями.
Б. Положили в основание нашей работы принцип «Единство в многообразии», что позволило запустить Собор как пространство честного вопрошания, открытости повестки, складывания ее прямо в процессе соборной коммуникации, а не доведения до сознания собравшихся раннее выработанных решений. Принятие фигур «другого» и «иного» позволило нам адекватно обсуждать собственную и чужую онтологию на дружественных нам площадках (в частности, на серии онтологических игр Щедровицкого или на площадке Гераклейского футурологического конгресса).
В. Ввели представление о будущем не только эсхатологического свойства и задались вопросом: В чем христианская ответственность за историческое будущее?
Кратко это было так: Творец мира, Он же Творец времени и пространства. Значит, Он Господин и прошлого — «Бог в истории», и будущего — «Бог в пророчестве» («Бог в форсайте»). Он — Творец истории. Он — ответственный Господин. Следовательно, наше с Ним со-творчество выражается в том, что мы уподобляясь Ему принимаем ответственность за будущее и на себя. Мы не одни. Но мы и не в стороне, чтобы сесть в ковчег, его нужно сначала построить собственными руками под хохот и издевательства толпы… Так мы заговорили об оправдании будущего, что по сути есть пророческое и деятельное формирование оснований будущего мира и Церкви.
Г. Заявили тему новых церковных форм. Реформация указывает на необходимость постоянного поиска и отбраковки таких форм. Адекватность современности и уж тем более лидерство в будущем, требует новых и разнообразных, более конгруэнтных миру, и, одновременно, более евангельских церковных форм. И на Соборах начались дискуссии: кто к чему готов? и кто к чему не готов?
Мы также поняли, что несмотря на всю кажущуюся простоту конструкции, данный проход очень даже взросл: кто из нас способен сохранить баланс, так, чтобы приняв ответственность за будущее, не впасть в заботу о завтрашнем дне?!
Д. Произвели реабилитацию понятия «Царства». Царства по определению эсхатологичного и экзистенциального и потому оттесненного материальностью и заботами той самой корпоральной Церкви.
Е. Проработали принцип «Всеобщего священства», к нашему огорчению затененного институтами пасторства и епископства, — бесспорно важнейшими институциями, безусловно, куда более понятными и удобными для людей, чем личный подвиг повседневного священства.
Мы стали лучше понимать и четче формулировать, что каждый христианин призван, будучи священником, работать на ниве Царства.
Но к большому сожалению у нас пока так: земная церковь — царство пастора; царство же не больше царя. Из-за этого энергия многих верующих сворачивается или бьется в тесных стенах конфессионального храма, в узких коридорах отведенного служения. Дарам же нужен простор. Щедрым дарам — бескрайний простор. Такой дается от лица только повзрослевшего лидера. Абсолютный простор предоставляется только нашим единственным Первосвященником. Открытие миру, выброс энергии веры в Духе и со Духом Святым в мир, выводит каждого на огромную ниву труда, на которой раскрывается его священство по чину Мелхиседека. И это не отворот от Церкви. Напротив, решительный разворот к ней, являющейся горчичным зерном Царства, разворот с реформаторских позиций!

И вот к IV Собору мы подошли с вопросами: что мы должны выбрать, на чем сосредоточиться? что важно сегодня богословски проработать? на какие проекты выйти и о чем договориться между собой? что важного начнем делать по завершении Собора, вовлекая церкви и миссии в евангельское движение?!
Первый вопрос в моих предсоборных размышлениях был такой: над какими организованностями нам предстоит работать дальше, на каждом Соборе, чтобы мы не оторвались от правды жизни — ни Небесной, ни земной? И до Собора в письме к друзьям я предложил три темы: город, предпринимательство, университет. Темы очевидные, понятные нам и миру.
После IV Собора, я утвердился в мысли, что второй этап развития соборного движения должен мыслить дистанцией сразу до 2017 года; это значит, что каждый последующий Собор мы должны прорабатывать значимые сущности, обладающие и евангельским смыслом, и силой институционализации в современном мире. Назову свой перечень:
А. Город уже воспринят большинством, не смотря на привычные возражения: «это не дело Церкви», «Христа распяли за городом» и в том же духе. Городу, церквям города, церкви как закваски города и был посвящен IV Собор.
Б. Предпринимательство, понятое не поверхностно, но с заглядыванием внутрь слова, не через призму бизнеса, но чтобы усмотреть тип священства, и которое необходимо понять гораздо шире и выше, чем в обыденном языке, дабы увидеть силу Творца творящего новое, ибо предпринимающий творит новое (ведь и сама этимология этого слова говоряща: пред-принимать = делать нечто согласно замысла, дабы приять и принять, нечто иметь в будущем, что значит вступить в риск, предполагая и веря, что сделанное приведет к конкретному результату).
В. И только пройдя место и способ действия (город и предпринимательство), другими словами «заземлившись», мы могли бы заняться мышлением и такими практиками мышления как образованием и исследованиями, выйти на позитивную догматическую работу, сделать аудит семинарий и образовательных программ, спроектировать массовитеты по Церквам и персоналитет для новых церковных лидеров.
Г. После чего разобраться с властью. Сложнейшей субстанцией. Наверное самой опасной, помятуя последнее искушение Христа в пустыне. Субстанции, продолжающей искушать всякого лидера. Здесь же придется говорить про веру понятую как воля, про молитву как установление, про поражающую силу Слова, про Его власть на земле как на Небе.
Д. И в юбилейном 2017 году вернуться к теме, с которой начали наш путь — к Реформации, но уже не просто как к перманентной реформации, но как к радикальной реформации, воскрешая лютеровское требование — Solo Christus.

В связи со сказанным, возникла последовательность тем:
 ГОРОД — ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО — МЫШЛЕНИЕ — ВЛАСТЬ — РЕФОРМАЦИЯ. 
На базе чего мною и были предложены следующие формулировки тем Соборов:
2013. «Церковь, влияющая на город» — тема прошедшего Собора, предложенная М. Дубровским. Но ведь посеянное со временем непременно взойдет, и тогда мы скажем: «Церковь, меняющая город».
2014. «Предпринимающие мир: всеобщее священство». Возникла дискуссия, так Евгений Николин настаивал на «всеобщем царственном священстве» (у этого есть свой резон и прямая ссылка на текст Писания); а Михаил Дубровский на: «Евангельские команды: всеобщее священство», и предложил эпиграф к V Собору: «Жатвы много, а делателей мало. Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Мф. 9:37-38).
2015. «Ум Христов: христианское мышление 3.0″. На этом Соборе может оказаться уместным следующий эпиграф: «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:3).
2016. «Власть имеющий: да приидет Царствие Твое» (вариант: «Власть имеющий: на земле как на Небе»).
2017. «Оправдание будущего: радикальная реформация» («перманентная реформация» остается, но в «радикальной реформации» есть еще указание на особый исторический момент).
Сразу замечу, если обсуждать реформацию в контексте, как ее обсуждают, к примеру, католики, рано или поздно нам придется всерьез обсуждать сюжет, раскрываемый католическим кардиналом Кохом: «Истинная цель экуменизма – это преобразование множества конфессиональных Церквей во множество поместных, которые, отличаясь разнообразием форм, оставались бы единой Церковью. <.......> Миссионерская конкуренция различных Церквей является скандалом, дискредитирующим евангельское благовестие. Поэтому экуменизм и евангелизация – это «близнецы, которые ссылаются и полагаются друг на друга». Только преодолев разделения, мы будем в состоянии свидетельствовать христианские ценности в условиях секулярности…»
Но, друзья мои, можно сказать и резче, как мы привыкли: чья это задача? — преобразовать множество конфессиональных и деноминационных церквей в бесконечное множество поместных и посферных, стремящихся при этом к подлинной кафоличности и бескорыстному евхаристическому единству. И при этом избегающих юрисдикционного, обрядового, имущественного и даже доктринального единства. Ибо слаб человек и нам не нужна башня вавилонская.

Таким образом, я вношу предложение следующей содержательной линии Соборов:
- о городе и церкви в городе, заквашивающей свой город, оправдывающей любовью город; церкви, превосходящей своей сложностью город, несущей пророчество о городе, берущей отвественность за город в молитве и проектном действии;
- о предпринимательстве, которое предпринимает не прибыль, не монополию, не рынок, но целый мир, предпринимается личностно каждым и совокупно всеми членами Церкви; здесь предпринимать — это замысливать и осуществлять, удерживать движение к поставленной цели за счет воли; этого не добиться нам без восстановления принципа всеобщего священства и обновленного представления о Царстве — так, чтобы каждый член Церкви предпринимая священствовал;
- о знании, новых формах его взятия, трансляции и превращения в мир вещей, событий и отношений, что и есть в сути своей творящий Ум Христов, Логос; откуда вытекает задача возвращения Церкви когнитивного лидерства; наконец, о догматике; и о всей образовательной триаде: персоналитет-университет-массовитет; ведь «мы имеем ум Христов» — так имеем или не имеем?!
- о власти, переосмысленной в евангельском духе, а значит, о Царстве Его «на земле как на Небе»; «власть имеющий» — именно так характеризовали Иисуса полные изумления книжники и фарисеи; так и наши слова, мысли и дела, если они в Духе, то должны вызывать именно такую реакцию: кто они? они же говорят и действуют как власть имеющие!
- о будущем, оправдании будущего, пророческой «прошивке» будущего, что есть в полной мере исполнение заповеди данной нам Отцом — «и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте»; это потребует от нас радикальной реформации, схожей по духу с ныне выдвинутой европейскими коллегами «радикальной ортодоксии», но идущей решительней и дальше.
Завершу статью комментарием моего друга епископа Николина: оправдание будущего и пророческий выход в грядущее — это больше, чем в полной мере исполнение адамовой заповеди; это и Первое поручение (освоение, владение, управление миром), основанное на Первой заповеди (любовь, оправдание, искупление), и исполнение Великого поручения (приведение к должному через покаяние, исправление, научение). Наша задача удержать все три, плюс, осуществить выход в Иное — «и больше сих СО-творит…», «будем подобны Ему…» Аминь.

Автор: Сергей Градировский