На этой лекции мы обсудим те решения Второго Ватиканского Собора, которые объясняют позицию католической церкви по отношению к протестантам. Но прежде чем переходить к рассмотрению принятых на Соборе документов, мы сделаем краткий обзор католическо-протестантских отношений до Собора. Это поможет нам в понимании и оценке соборных решений.
Мы помним, что ответом на Реформацию было проведение Тридентского собора (1545-1563). На том Соборе было анафемствовано, среди прочих, учение об оправдании только верой, которое протестанты считали самой сутью Евангелия. Протестанты также не скупились на выражения. Даже в вероисповедных документах папа римский, который олицетворял «папистов», был назван «антихристом»[1]. Католическая церковь была названа «ложной», хотя и не без определенных «остатков» и «следов» истинной церкви[2].
Период религиозных войн еще больше отдалил католиков и протестантов. Кроме того, со временем католики и протестанты привыкли жить порознь. Если для реформаторов первого поколения разрыв с Римом был во многом мучительным, а для Рима потеря севера Европы была шокирующей, то в дальнейшем для протестантов и католиков стремление к единству не было чем-то определяющим. Каждая церковь жила своей жизнью, словно не замечая существование друг друга.

Примечательно, что идея Евангельского Собора родилась не на верху, не в руководстве Церквей, а в круге молодых священнослужителей-интеллектуалов. На стыке Церкви, науки, образования, миссии, на неуловимой, но почти всегда реальной, границе между клиром и миром, сформировалось сообщество, понимающее важность и даже неотложность реформ в церкви и обществе в целом.

Наша вера в Христа как Божий Ответ должна проявиться в мужественном развороте навстречу вызовам, принятии на себя ответственности за их разрешение, в воплощении этой ответственности в конкретных практических действиях. И в этой решимости действовать, мы преклоняем наши колени перед Тем, Кто есть Альфа и Омега, Кто был, есть и грядет, чтобы Его сила укрепила нас, а Его мудрость направила нас в осуществлении того, что мы призваны совершить.

Современная Церковь должна развернуться навстречу современному человеку, найти свое место в постиндустриальном городе, научиться служить в меняющемся мире

Христианская повестка дня есть благодарность Богу за Россию — как за то, что Он уже совершил в нашем народе, на нашей земле, так и за то, что Он еще совершит. И особенно за то, что Он дал нам такую высокую привилегию — быть Его соработниками, быть одними из тех, через кого Его воля воплощается на российской земле. Наша благодарность есть выражение веры в то, что Его замысел исполнится, Его воля совершится, Он — грядет!

Сегодня в евангельских церквях идет борьба идеологий о труде, о успехе и преуспевании, о влиянии. Нет однозначного ответа на вопрос о том, при каких условиях хорошее исполнение служебных обязанностей является христианским служением

Cейчас мы стоим перед величайшим вызовом: найдется ли человек, люди, группа людей, которые смогут придумать что-то сами, либо услышать Господа, услышать то, что Он нам говорит, и предложить следующий кусок времени, следующий тип развития. Иной, чем Средневековье и иной, чем Modernity. В этом — принципиальный вызов, и в большей или меньшей степени его все понимают

Любое развитое мировоззрение имеет в социальном мире три проекции. Оно проявляется, во-первых, как определенный образ мыслей, во-вторых, как образ жизни/существования, и в-третьих, как образ действий, деятельности. Для Церкви эти проекции выглядят как богословие (образ мысли), церковь как социальный институт (образ жизни) и служение (как деятельность). Для того чтобы положить оправдание для будущего, реформаторам пришлось заново выстроить все три составляющие

Начало Нового времени фактически совпадает с появлением протестантской культуры, причем в широком смысле: тут присутствуют не только Лютер и Кальвин, но также Уиклиф и Гус, Аугсбургское согласие и Вестфальский мир. Сопоставляя главы: одну прочитанную, другую — начинающуюся, мы что-то можем сказать о роли человека в мире, об открывшихся ему горизонтах, о вызовах, с которыми он столкнется, вписываясь в изменения сюжета, соотносясь в диахронном путешествии с возникшим иным

Считается, что начало фундаментализма связано с 1895 годом, с Конгрессом в Ниагаре в штате Нью-Йорк, когда ряд консервативных протестантских деноминаций сформулировали пять принципов фундаментализма. Это, прежде всего, вербальная безошибочность Священного Писания, Божество Христа, рождение Христа у Девы, доктрина об искуплении и вера в телесное воскресение мертвых во время Второго Пришествия